Более 80-ти лет тому назад в Туркменистане была создана государственная оперная студия с примыкающим к ней хореографическим отделением. Тогда вопрос о подготовке национальных оперных и балетных кадров стоял особенно остро. Для осуществления культурной миссии по развитию классического танца в 1939 году в Ашхабад приехал ленинградский балетмейстер, новатор своего дела Леонид Якобсон.
Выпускник Ленинградского хореографического училища, Леонид Вениаминович работал с известной артисткой балета Агриппиной Вагановой, имя которой сегодня носит Академия русского балета в Санкт-Петербурге. Он также поставил множество танцевальных номеров во многих городах России, за что получил прозвище Балетмейстер всея Руси. Именно этот энергичный хореограф-постановщик стоял и у истоков туркменского классического танца.
Перед балетмейстером, приехавшим в Туркменистан, стояла сложная задача: погрузиться в культуру незнакомого народа и, детально изучив ее, собрать классический национальный танец из отдельных пластических элементов обрядов, игр, свадебных обычаев, традиционной борьбы и джигитовки. Сюжеты для танцевальных постановок Якобсон находил в туркменском народном творчестве и искусстве бахши. Он совершал своеобразные этнографические путешествия, отправляясь за вдохновением в туркменскую глубинку.
С удивлением рассматривал балетмейстер яркие национальные наряды традиционные костюмы мужчин и женщин. Ему удалось побывать на большом туркменском тое (свадьбе), воочию услышать песни бахши, попробовать блюда туркменской кухни. Мастер танца неустанно наблюдал за пластикой местных девушек, мужчин и детей. И, вдохновленный новыми впечатлениями, он вернулся в Ашхабад полным творческих идей.
Балетмейстер писал: Создание туркменского национального танцевального искусства должно идти несколькими путями. Прежде всего, изучение классического танца, который дает такие качества, как гибкость, пластику, выносливость, силу и эластичность, без которой немыслима координация движений и умелое владение своим телом. Самый трудный раздел овладение культурой национальных танцев, ибо он не имеет отправных точек. И третья задача для будущих танцоров сводилась к изучению основ актерского мастерства.
Вскоре в первую туркменскую студию хореографии были набраны способные подростки. Но на первых порах уроки классических танцев проходили очень сложно. Скромные восточные девушки отказывались примерить на себя балетный тренировочный костюм и приходили на занятия в национальных платьях. Ребята же не могли привыкнуть к европейской фортепианной музыке.
Однако Леонид Якобсон отмечал, что туркменская молодежь в целом оказалась очень талантливой и восприимчивой к искусству танца. Вскоре юные танцовщики стали изучать не только основы классической хореографии, но и перешли к занятиям по характерному и историко-бытовому танцу. Работали и над созданием национальных номеров. Впечатленный традиционными конными соревнования ат чапышик, балетмейстер поставил танец туркменских джигитов.
Юные студийцы в хореографической постановке старались передать ключевые идеи, заложенные мастером темперамент, динамику, умелое владение клинком и, главное, стиль, создающий художественность образа. Говоря о технической обработке танца, Якобсон утверждал, что пляска джигитов вполне способна выдержать конкуренцию с героическими танцами крупных академических театров, а по силе эмоционального воздействия даже превзойти их.
Леонид Якобсон вырастил целую плеяду талантливых туркменских танцовщиков, продолжающих дело своего первого мастера. Балетмейстер поставил в Туркменистане еще несколько ярких танцевальных номеров, хореография которых передавалась из поколения в поколение.