Ильга Мехти
Хранила давно это фото из Интернета. На нем запечатлены британские войска на пути из Ирана к нефти Красноводска и Баку. Переходили они ирано-советскую границу через Артык. А станцию узнала по книге русского путешественника Е.Л. Маркова. Россия в Средней Азии: Очерки путешествия по Закавказью, Туркмении, Бухаре, Самаркандской, Ташкентской и Ферганской областям, Каспийскому морю и Волге, который в конце 19 века проехал с женой но маршруту Среднеазиатской военной железной дороги и оставил свои впечатления в путевых заметках. Ехал он, видимо, мае. Весенние цветы в ахал-текинской степи везде одни и те же: мелкий красный мак и лиловые колокольчики стелются кругом необозримыми коврами. Фото станции Артык предоставил. Тогда еще маленькая халупа вокзала. И записал Наш Артык уже почти на самой границе Персии.
Я была там в советские времена по делам. Кофе-чай пила в прохладе большого красивого каменного дома под железной крышей. За годы после поездки Маркова железнодорожные поселки разрослись, обстроились. Железная дорога была же в военном ведомстве. А друзья, зная мое пристрастие к русско-туркменской истории, школу мне показали, где открыли к тому времени музей сельской учительницы Татьяны Михайловны Текинской, которую в этих местах прозвали Цветок Артыка—Артыкгуль. Учительницей там устроилась потому, что после кровопролитной битвы оставшиеся в живых ее земляки геоктепинцы покинули разбитую крепость и ушли в этот железнодорожный поселок. Мне рассказали тогда старожилы Артыка, что Татьяна Михайловна нашла там и своего отца…
Она возвратилась из России, оставив там троих детей. Было что перевесило и заставило бросить семью. Это была кровь, горячая туркменская кровь! Это была память о детстве, родителях, которых она, маленькая девочка, звала тогда в пылающей крепости. Ценой многих личных жертв Текинская возвратилась на родную землю. Татьяна-туркменка мечтала выйти замуж на туркмена. Она родила желанных туркменских детей. Но все счастливое закончилось. Муж с ней развелся, а она в 24 году, возвращаясь с учительской конференции, в поезде заразилась тифом и умерла в ашхабадской железнодорожной больнице, оставив троих детей. Сирот поместили в детдом. Один сын погиб на фронте, другой — в землетрясение, осталась ее дочь Гуля, тоже с очень трудной судьбой.
В школе поселка Артык я увидела Татьяну Михайловну в расцвете юности на большом портрете, написанном маслом. Вероятно, то копия с фото, когда училась в московском пансионе благородных девиц. Белое бальное платье, непослушные темные волосы и горящие глаза — точь-в -точь как мои однокурсницы красавицы.
Я старалась осмотреть и железнодорожную станцию. Ведь ее видела не раз в фильмах времен революции. Паровоз той поры стоял на запасном пути в полной исправности, рассказали, что и гудок отправления давал. Ну, полный антураж 17 года. Таким его 12 августа 1918 года видели английские пехотинцы, кавалеристы и артиллеристы, которые перешли границу у станции Артык и расположились в Ашхабаде со своим штабом, а Красноводск стал базой интервентов. Под руководством британцев эсеры, меньшевики, туркестанские националисты и русские белогвардейцы в июле 1918 года подняли Ашхабадский мятеж…
Только в мае 1919 года советские войска перешли в решительное наступление на Закаспийском фронте. После упорных боев была взята станция Байрамали, а за ней Мары и Теджен. 8 июля части Красной Армии заняли Ашхабад. Победы достигли кровавым террором, не жалея людей. Печальное время нашей истории.
Маленькая станция Артык была свидетелем еще многих страниц истории жестокого укрепления власти Советов
Терпимость недолго украшала систему. По всей стране началась государственная кампания против иностранцев — об этой трагедии в сюжете о разлученных сердцах рассказывал известный фильм Варшавская мелодия. В Туркмении этот указ касался многих иностранцев, но особенно персов-переселенцев. Лишь немногим разрешили возвратиться в Иран. Таможня на станции Артык была заполнена стариками и женщинами с детьми и огромными узлами, сутками ждали поезда. Они за бесценок продавали свои дома, но могли перевезти лишь одежду и домашнюю утварь. Там жизнь начинали с нуля. История повторяется, теперь уже с туркменскими переселенцами в Россию. Но тогда, тех кто успел уехать в Иран, называли счастливчиками. Потому, что начались аресты, депортации, ссылки в Сибирь. Никто из иностранцев не избег этой беды.
И вы, читатели, помните многое о своей улице, поселке, городе. Кому, как не вам, рассказать об этом. Память о прошлом очищает дорогу в будущее.