В пустынном мареве за спиной, а точнее спинкой удобного сиденья остаются сиявшие голубизной чаши озер и разноцветные чинки возвышенности Зенги-баба, в прибрежные тугаи вклиниваются языки песчаных гряд, сменяющих отакыренную равнину бывшего дна древних рек и морей, разливавшихся здесь тысячи и миллионы лет назад. Вдоль коллектора прибываем на стоянку - пост наших коллег, занимающихся охраной рыбных запасов Туркменистана. Рукопожатия, дружеские объятия давно не видевшихся пустынников, традиционное туркменское гостеприимство. Едва успев смыть пудру такыров, оказываемся в настоящей землянке, надежно укрывшись от палящих лучей солнца и жалящих всех без разбора кровососов. На регион надвигался штормовой шквал, и вся живность спешила решить свои проблемы до его прихода. Мы тоже не стали надоедать гостеприимным хозяевам и продолжили свой путь. Преодолев возвышенность Гангакыр, оказываемся в древнем русле Амударьи Узбое, уже в Сарыкамышском заказнике. Над обрывистыми берегами парят караулящие добычу зеленые щурки, а на водной глади плещутся стайки лысух, похоже уже приступивших к строительству в густых тростниках своих гнезд-платформ диаметром до двух метров. Древнее русло Узбоя это своеобразные письмена тысячелетней истории крупнейшей реки Средней Азии Амударьи. Изначально она несла свои воды в Каспий, легко прорезая осадочные породы и извиваясь подобно огромной анаконде среди выходов твердых коренных. Мы были на первой трети его начала, а по плану экспедиции должны будем обследовать русло почти до бывшей дельты солончака Келькёр, но это будет позже. Ориентиром для ночного привала был колодец Машрек-Аджи, который расположен на равнине, в трех километрах от юго-восточного берега озера Сарыкамыш, образовавшегося в ложе древней котловины с очень интересной историей. Довольно сносная грунтовка к нему вилась узкой лентой по урочищу с символическим названием Куланлык. Честно говоря, я не нашел точного перевода этого названия, но по аналогии с другими, весьма вероятно, что его можно трактовать как Долина кулана. Нам порой свойственно выдавать желаемое за действительное, но очень хочется, чтобы это было именно так. Капланкырский заповедник и создавался для охраны диких копытных и хищных млекопитающих, о чем говорят названия этих мест, данные еще в доисторические времена. Капланкыр с восточных языков переводится как плато тигра, действительно, еще не так давно тигры бродили по тугаям Амударьи и Узбоя, а пищей им служили несметные полчища вепрей, а вот жизнь на чинках рядом со стадами ловких скалолазов уриалов или на открытом всем ветрам плато с многочисленными в те времена быстроногими джейранами это далеко ни тигриный вариант. Огромные кошки весом по 200 и более килограммов не могли быть ни скалолазами, ни спринтерами. Более вероятны варианты: плато леопарда или гепарда Один мог обитать на обрывистых чинках, второй на самом плато, причем, кроме джейранов, здесь могли быть и куланы, молодняк которых не такой быстрый и ловкий, как джейраны, и вполне подходил для меню самого быстрого представителя семейства кошачьих. Если мысленно продолжить путь на запад, то на восточном берегу залива Гарабогазгол мы найдем урочище Кулантакыр, что можно считать подтверждением нашей версии о широком распространении куланов на севере нашей страны. Надеюсь, что нам удастся получить научно обоснованные ответы на эти вопросы. В 2018 г. мои коллеги установили наличие здесь краснокнижных медоедов, а чабаны рассказали о встреченных зимой куланах, которые были завезены в заповедник для реакклиматизации. Мы на месте, но это уже не Заунгузские Каракумы, а равнина Южного Устюрта. Сразу бросается в глаза разница между растительными покровами песчаных и глинистых пустынь. Найти надежное убежище от ветра практически невозможно. Птиц немного вездесущие жаворонки, пара шебаршащихся в кустах скотоцерок, недовольный нашим появлением домовый сыч, дюжина чайконосых крачек, за их характерные крики ке-век, я называю их кевечками и одинокая молчаливая кукушка. Наступившая в легких сумерках давящая тишина показала, что ветровой шайтан уже не за горами и к его приходу стоит серьезно подготовиться. Легкий, но вкусный с полевым дымком ужин. Ребята ставят небольшие палатки, а я закрепляю свою раскладушку к двум чахлым низким кустикам и надежно привязываю к ней спальный мешок. Принятые меры оказались нелишними, по крайней мере, для меня. Они помогли мне избежать шанса стать этой ночью родоначальником нового вида спорта - раскладо-мешко-планеризма. К утру ветер утих. Почти в темноте подал голос еще более недовольный сыч, очень осторожно приветствовали новый день жаворонки. С первыми проблесками зари отметились кевечки, которые хотя и гнездятся на островах, питаются преимущественно жуками и другими крупными насекомыми, а в брачный период ухаживающие за своими избранницами самцы нередко преподносят им в знак уважения и любви мелких ящериц, а иногда и довольно крупных степных агам. Все участники экспедиции полны впечатлений от ночных шквалов, пронёсшихся над их палатками, и шутливо завидуют тому, что я не захотел или не сумел полетать. Но, шутки в сторону, впереди новый этап путешествия, нас ждёт Желтый камыш (озеро Сарыкамыш)...