ГУМ, кажется, всегда был точкой притяжения москвичей. И в дореволюционные годы, и после событий 1917 года. Но был долгий период, когда храм московский торговли потерял свой лоск, опустел. Более двадцати лет ГУМ медленно умирал, и несколько раз над этим великолепным зданием нависала угроза гибели.
К счастью, все обошлось. 24 декабря 1953 года обновленный магазин снова распахнул свои двери. В тот день произошло несколько событий, которые отразил в своей эпиграмме Александр Раскин:
Не день сегодня, а феерия.
Ликует публика московская.
Открылся ГУМ, накрылся Берия.
И напечатана Чуковская.
Небольшое пояснение. В тот день было опубликовано сообщение о суде над Лаврентием Берия и его сообщниками. Литературная газета опубликовала статью Лидии Чуковской О чувстве жизненной правды. Это была еще не оттепель, но лед уже тронулся…
400 миллионов рублей
Через несколько месяцев после смерти Сталина наверху было приняло решение выселить из ГУМа все учреждения и жильцов (о них речь впереди) и возобновить там торговлю. Поэтому 1953 год считается вторым рождением универмага. О первом мы еще вспомним…
Директор ГУМа В. Г. Каменев вспоминал: Прежде всего, потребовалось реконструировать старое здание… Неудобные, отделенные друг от друга стенами маленькие магазины надо было объединить в просторные светлые помещения. В выполнении этой ответственной задачи приняла участие многочисленная армия архитекторов, художников, каменщиков, штукатуров, плотников, столяров, мраморщиков, электриков, теплотехников, слесарей, маляров. Свыше 200 предприятий Москвы и других городов страны направляли в адрес ГУМа строительные материалы, торговое оборудование, машины, механизмы.
Серафима Хрунова, работавшая главным администратором ГУМа, рассказывала, что на втором и третьем этаже третьей линии еще жили люди, а в ГУМе уже началась реконструкция: Вокруг строительные леса, грязь, мусор, пыль, вместо торгового зала — конторы со сломанными перегородками.
Днем убирали мусор, ночью принимали товар. Из Ленинграда прислали трикотаж, обувь, посуду. Из Риги — текстиль, меха, радиотовары. Галантерейные изделия прибыли из Симферополя, Архангельска, Кисловодска. Ткани поставили предприятия Иванова, Краснодара, Мурманска, Костромы. В Ростове-на-Дону, Львове, Харькове прислали музыкальные инструменты и спортивный инвентарь. Мебель — от производителей Ужгорода, Люберец и Обухова, ковры — из Дагестана, Азербайджана, Туркменистана. Всего к первому дню торговли ГУМа было собрано различных товаров на 400 миллионов рублей. По тем временам это была огромная сумма.
Газеты подогревали ажиотаж, рассказывая об удивительном, изобильном универсальном магазине. И покупатели охотно поддались кипению страстей. К штурму ГУМа готовились тысячи покупателей. Тем более, Новый год на носу — подарками надо запасаться! Детям, родителям, сослуживцам, приятелям. Просто голова кругом идет…
Загудело московское торжище
В нынешнем году у ГУМа — два юбилея. О втором было уже сказано. Первый — открытие великолепного дворца торговли 125 лет назад, в декабре 1893 года. Тогда он назывался Верхними торговыми рядами, возведенными по проекту архитектора Александра Померанцева. В проекте участвовал и зодчий Владимир Шухов, создавший чудесные стеклянные перекрытия.
Открытие пассажа почтили своим вниманием генерал-губернатор Москвы великий князь Сергей Александрович с супругой Елизаветой Федоровной. Был дан торжественный завтрак для главных акционеров Верхних торговых рядов.
Зашумело, загудело московское торжище, куда устремились тысячи покупателей. Здесь, в центре Москвы, подле Красной площади, шла оживленная торговля шелковыми и парчовыми тканями братьев Сапожниковых, часами Калашникова, парфюмерией Брокара, коньяком Шустова, водкой Смирнова, конфетами поставщиков Императорского двора Абрикосовых и многими другими товарами. Интересно, что у торговцев появилось даже что-то вроде книги жалоб и предложений. Вот такое ноу-хау…
В Верхних торговых рядах работал банк, граверная и ювелирная мастерские, парикмахерская, почтовое отделение. К услугам посетителей был даже зубоврачебный кабинет. В общем, это был настоящий многофункциональный торговый центр, наподобие современных.
Но после Октябрьской революции торговлю стали сокращать.
1 декабря 1921 года Ленин подписал Положение о ГУМ — этим документом был утвержден Государственный универсальный магазин. Возникло название, которое прочно вошло в нашу жизнь. Так что, спасибо Ильичу…
Расположился в ГУМе Наркомпрод, которым руководил Александр Цюрупа, и склад реквизированного имущества. Здесь, между прочим, был устроен полигон для испытаний новой экономической политики. На какое-то время ГУМ снова ожил: сюда устремились покупатели со всего города. Но через пару лет ренессанс торговли опять сменил упадок.
Безмолвный Сталин
После отмены НЭПа здесь располагался Торгсин — торговля с иностранцами, отдаленно напоминающий валютную Березку советских времен, и комиссионный магазин по продаже конфискованного имущества врагов народа. Но к середине 30-м годов от торгового ГУМа, по сути, осталось лишь здание. Но оно само не опустело: здесь снимали помещения учреждения, тресты и ведомства, находились столовые, курсы иностранных языков, типография. И даже — некоторые наркоматы. К примеру, в ГУМе располагался кабинет Анатолия Луначарского, ведавшего культурой. На первой линии работал аппарат НКВД и было прибежище наркома внутренних дел Лаврентия Берии. Во время Великой Отечественной войны в здании магазина располагались части особого назначения. Поэтому универмаг считался режимным объектом.
На первом этаже ГУМа — о, странности той жизни! — в ноябре 1932 года был установлен для прощания гроб с телом трагически погибшей Надежды Аллилуевой. В те дни здание был переполнено — многие зеваки хотели поглазеть не только на покойную, но и на кремлевского вдовца — Сталина. Впрочем, обыватели смотрели, широко раскрыв глаза, и на его соратников — Ворошилова, Микояна, Молотова, вдову Ленина — Надежду Крупскую, других известных людей.
Тело поместили на катафалк, запряженный шестеркой черных лошадей (как в царские времена), и траурная процессия отправилась через Красную площадь к Новодевичьему кладбищу. Безмолвный Сталин в распахнутой шинели без головного убора всю дорогу шел пешком за траурным кортежем…
А из нашего окна площадь Красная видна
Здесь не только работали, но и жили — на втором и третьем этажах. Представляете — коммунальные квартиры в ГУМе! Звучит лихо… Но — не более того — магазин был абсолютно не приспособлен к жилью. Не было ни водопровода, ни газа, ни ванных. Готовить приходилось прямо в комнатах. Туалетов — тоже не было, и жильцам приходилось пользоваться теми, что предназначались для покупателей.
В обычные дни народ, квартировавший в универсальном магазине, мог наблюдать происходящее на Красной площади. Как у поэта: А из нашего окна площадь Красная видна. Кстати, она была открыта — перед мавзолеем и красными зубчатыми стенами Кремля сновали автомобили, бегали трамваи, двигался людской поток. Одна из трамвайных остановок находилась перед памятником Минину и Пожарскому…
В дни майских и ноябрьских праздников все менялось: жильцам ГУМа категорически запрещалось подходить к окнам — их могли принять за террористов, дежурившие на Красной площади снайперы. Ведь там проходил парад, затем шли демонстранты с лозунгами и транспарантами. Хорошую мишень для убийц, которых, конечно же, не было, представляли и стоящие на трибуне мавзолея руководители партии и правительства.
Галерея для Горбачевой
ГУМ вполне могли снести еще до войны. Согласно Генеральному плану реконструкции Москвы 1935 года универсальный магазин должны были разрушить. На его месте намечалось возвести несколько громадных зданий наркомата тяжелой промышленности. Но, к счастью уникальное здание уцелело. Если верить молве, его спасителем можно считать Берию, который не хотел лишаться уютного уголка. А, может, и сам Сталин раздумал уничтожать такую красоту.
Но холодные, злые ветры еще не раз проносились над великолепным зданием. В 1947 году архитектор Сергей Нанушьян представил проект гигантского монумента Трибуна побед русского народа. Он представлял собой памятник, который предполагалось поставить на Лобном месте напротив Спасской башни Кремля. Воплощению в жизнь этого проекта мешал ГУМ, по словам архитектора, не представляющего художественной ценности. Заодно предлагалось снести — о, боже! — и изумительное здание Исторического музея.
И тут судьба хранила ГУМ. Или Сталин? Так или иначе, ему не понравился проект Нанушьяна. Или вождь посчитал, что за его реализацию надо заплатить слишком дорогую цену?
А ГУМ все мозолил и мозолил глаза влиятельным товарищам. Секретарь ЦК КПСС Михаил Суслов как-то обмолвился, что, мол, негоже, что рядом со священным для всех советских людей местом — мавзолеем Ленина стоят очереди за колбасой и ботинками. Тут уже протестующий голос подала Галина Брежнева, которая шила наряды в здешнем ателье — не трогать! К тому же в ГУМе работала известная всей советской элите закрытая 200-я секция, где они отоваривались такими вещами и продуктами, какие рядовые жители СССР не видели даже на картинках.
И влиятельный товарищ из Политбюро, сердито блеснув очками, отступил…
Одно из последних покушений на ГУМ пыталась предпринять в конце 80-х годов Раиса Горбачева, жена Генерального секретаря ЦК КПСС. Ее аргументы были просты: зачем нужен этот огромный магазин, если там нет ничего, кроме очередей. Не лучше товары оттуда убрать и устроить картинную галерею? Впрочем, кажется, Раиса Максимовна не очень на этом настаивала. И слава Богу…
Очередь за клеенкой
24 декабря 1953 года к ГУМу были стянуты усиленные наряды милиции. Привлекли даже конных стражей порядка. У входов в магазин, нетерпеливо притоптывая и оживленно переговариваясь, собрались тысячи покупателей. Когда стрелка часов приблизилась к восьми утра, людской поток придвинулся к стеклянным дверям. Напряглись и милиционеры…
В ГУМе уже прозвучало объявление по радио: Работники магазина! Через пять минут наш магазин открывается. Займите свои рабочие места и приготовьтесь к образцовому обслуживанию покупателей. Раздался бой курантов. И в этот момент открылись двери. Через считанные минуты огромный магазин наполнился людьми. Они, возбужденно оглядываясь и переглядываясь, перебегали из секции в секцию. Шелестели купюры, мелькали, пакеты, свертки, коробки…
Впрочем, не все поддались общему ажиотажу. Пожилые люди, рожденные задолго до 1917 года, скептически поглядывали на витрины. Пожилые усачи и немолодые женщины наверняка с грустью вспоминали годы их молодости и сравнивали с нынешним временем. Господи, да разве можно было это сравнить? Тогда изобилие, без всяких очередей, а сейчас…
…16 марта 1954 года министр внутренних дел СССР Сергей Круглов сообщал министру торговли Анастасу Микояну: За последнее время в Государственном универсальном магазине в Москве в связи с расширением торговли товарами повышенного спроса резко увеличился поток покупателей, вследствие чего, несмотря на принимаемые органами милиции меры по поддержанию общественного порядка, в торговых помещениях создается большая скученность и давка.
В залах, где производится продажа мехов и трикотажа, под напором толпы покупателей были погнуты металлические перила, в секции шерстяных тканей и некоторых других залах выдавлены оконные стекла и только в результате вмешательства наряда милиции предотвращены несчастные случаи.
Огромный приток покупателей в ГУМ привлекает торговля такими товарами, как эмалированная и оцинкованная посуда, клеенка, телевизоры, яйцо, куры, фрукты, продажа которых в других магазинах производится в ограниченном количестве. В последние дни в связи с продажей в ГУМе швейных машин количество покупателей еще более увеличилось, и Управление московской милиции вынуждено выделять дополнительные наряды милиции для организации впуска в магазин покупателей и поддержания порядка в очередях.
В целях улучшения обслуживания населения в ГУМе, обеспечения должного порядка и во избежание возможных нежелательных происшествий МВД СССР считало бы целесообразным вывести из ГУМа торговлю некоторыми товарами повышенного спроса.
Что ответил Микоян, не известно. Но в огромном магазине по-прежнему царил ажиотаж. С раннего утра и до самого вечера. Без перерыва на обед и выходных.