За последние 20 лет влияние России на постсоветском пространстве неуклонно падало. Цветные революции в Грузии, Украине, Киргизии и Армении привели к власти людей, которые не только сами мечтали о Европе, но и заставляли поверить в мечту своих граждан. Что вышло из демократического эксперимента? Грузия потеряла Южную Осетию и Абхазию, Украина — Крым и Донбасс, а Армения — доверие Москвы. Во всех упомянутых странах падает уровень жизни и растет госдолг.
В век массовых коммуникаций за этими процессами наблюдают жители соседних стран. Возможно, они испытывают соблазн выйти на улицы и сменить власть, но печальный опыт Украины и Грузии останавливает граждан Азербайджана, Белоруссии, Казахстана, Таджикистана и даже Туркмении от эксперимента. Сценарий майдана им известен: цветная революция, потом ухудшение отношений с Россией, и в итоге кризис.
Возможно, как никто другой, эту простую истину осознали граждане Белоруссии. На их глазах развернулась самая страшная, кровопролитная и жестокая трансформация в демократию. Украинский госпереворот 2014-го — лучшее предостережение для тех, кто рассчитывает на светлое будущее в единой Европе. Ведь на кон могут быть поставлены не только братские отношения с Россией, но и экономическое благополучие, и сама государственность.
Белоруссия и так самая близкая к России страна, в политическом, этно-религиозном, экономическом смысле. Она не только член ОДКБ и ЕАЭС, но и Союзного государства — наиболее интегрированной из евразийских структур. Половина экспорта и импорта ориентирована на Россию. Чаще чем с Александром Лукашенко, Владимир Путин не встречается ни с одним иностранным лидером. Фундаментом всему этому служит русский язык и православие, тесные политические, экономические, социальные связи.
Думаю, именно эти два фактора — негативный опыт Украины и традиционная близость с Россией — определяют позитивное отношение белорусов к нашей стране. Подтверждением тому стали результаты опроса Центра пространственного анализа международных отношений ИМИ МГИМО. Согласно ему, 60 процентов граждан Белоруссии хотят союза двух стран, 30% выступают за партнерство, и только 10% — за нейтральные отношения.
Кто-то может посчитать опрос необъективным, так как его проводила заинтересованная в союзе российская сторона. Однако аналогичные опросы с противоположного фланга демонстрируют схожий результат. Так, сентябрьский опрос Белорусской аналитической мастерской Андрея Вардомацкого выявил, что союз с Москвой поддерживают 55% белорусов, а за сближение с ЕС — лишь 25%.
Положительный образ России в Белоруссии, подтвержденный статистикой, создает прочный фундамент для углубления Союзного государства. Думаю, для обоих стран очень важно не растерять этот социальный капитал. Хотя приходится нелегко: давление на Лукашенко особенно возросло после российского налогового маневра в нефтяной отрасли, из-за которого Минск в следующие пять лет потеряет 6 млрд долларов — это 10% ВВП Белоруссии. Недовольный потерями Лукашенко то и дело позволяет себе жесткие высказывания типа Вообще зачем нам такой союз?. Однако даже это не повод раздувать антибелорусскую истерию и ставить под вопрос многовековые братские отношения двух народов.
Возвращаясь к тому, с чего мы начали: несмотря на достижения России в Сирии, Венесуэле, Африке и Ближнем Востоке, наши позиции в соседних странах не самые прочные. Усиливающийся Китай подминает под себя Среднюю Азию. Евросоюз заманивает Закавказье, Молдавию, Украину и Белоруссию в Восточное партнерство. В такой ситуации нужно дорожить тем, что мы имеем в Минске. Да, Лукашенко порой нетактичен и резок. Но он никогда не ставил под вопрос стратегическую цель союза с Россией. В отличие от того же пророссийского Виктора Януковича, получавшего деньги из Москвы, но одновременно продвигавшего европейскую повестку.
Если кто-то считает, что союз с Белоруссией обходится России слишком дорого, посмотрите на США. Например, они ежегодно тратят $100 млрд на содержание своих военных баз. Да, наши экономики несопоставимы, но экономическая поддержка Белоруссии — не такая уж тяжелая ноша, если учесть, что мы прощаем $20 млрд Африке и держим $550 млрд в золото-валютных резервах.
Будем постоянно считать деньги — получим еще одну Украину. Мы слишком многое прошли вместе. Оценивать нашу дружбу в долларах, как минимум, недальновидно.