Проходя мимо картины Весеннее цветение Иззата Клычева, невольно замедляешь шаг. Буйством красок, танцем оголённых веток и осязаемым ощущением весны картина цепляет и удерживает взгляд. А в следующие посещения Музея изобразительных искусств ты стремишься вновь получить удовольствие от созерцания написанного сердцем художника весеннего пейзажа. Наверное, в этом и состоит сила искусства, гармонизирующая внутренний мир человека.
- Многие считают, что мы с Иззатом Клычевым были друзьями, - рассказывает туркменский художник, заслуженный деятель искусств Хакасии Бердыгулы Амансахатов. Но это не так: дружба предполагает равенство, а как я мог приравнять себя к такому титану, как Иззат Клычев. Правильнее сказать, Иззат Назарович для меня, Дурды Байрамова и Аннадурды Алмамедова был кумиром. И мы старались подражать ему в манере поведения, умении со вкусом одеваться. Впрочем, он был во всем недосягаем. Говорил Иззат Клычев мало и очень тихо, зато каждое его слово попадало точно в цель. Так было, к примеру, когда я показывал ему свою новую работу: всё, в чем я сомневался неделями, он лаконично озвучивал с первого взгляда.
Творческая энергия и талант обладают магией притяжения, и в мастерской Иззата Клычева собиралась столичная интеллигенция художники, артисты, певцы, поэты.
То, что Иззат Клычев был и остается самым крупным туркменским живописцем бесспорно. Как свидетельствуют специалисты, его картины отличают утончённая эстетика и пластичная манера письма. О нём так и говорят интеллигент в живописи.
Иззат Клычев родился в 1923 году в селе Ялкым недалеко от Мары. Его отец Аннаклыч Сувханназар был священнослужителем и просветителем, составил азбуку туркменского языка на латинице. В импровизированной мастерской художника, открытой в Музее изобразительных искусств, находится портрет отца Иззата Клычева, изображенного в натуральную величину с авторской книгой Харплык. По преданию, Аннаклыч Сувханназар увлекался фотографированием. Даже не укладывается в голове: фотографирование в начале 20 века в Байрамалийском селении! Судя по портрету, Иззат Клычев унаследовал от своего отца не только мягкие черты лица, статность и высокий рост, но и интеллигентность.
В 1940 году Иззат Клычев поступил в художественное училище в Ашхабаде, но вскоре началась война, и второкурсник добровольцем отправился на фронт сражаться с фашистскими захватчиками. Иззат Клычев не любил говорить о войне, он был мирным человеком и ему претили воспоминания об ужасах войны. Но о доблести и смелости связиста Иззата Клычева, дошедшего с войсками Советской Армии до Берлина, красноречиво говорят его награды орден Красной звезды, орден Отечественной войны II степени и медали За отвагу, За освобождение Варшавы, За взятие Берлина, За победу над Германией в Великой Отечественной войне 1941-1945 гг.. Говорил о войне мало, но переписывался с сослуживцами и однажды совершил поездку по местам боевой славы. А вот портреты ветеранов войны писал с удовольствием. Один из них - известный портрет народного писателя Туркменистана Сейитнияза Атаева, за спиной которого портрет молодого офицера в военной форме с орденами на груди, положившего руку на венский стул. Это тоже Сейитнияз Атаев, но молодой, только что вернувшийся домой с Победой. Интересна деталь, использованная в картине Иззатом Клычевым, - один и тот же венский стул, на который опирается поседевший писатель спустя десятилетия. Картина заставляет зрителя задуматься, что хотел сказать этим автор. Возможно, он напоминал зрителям, что жизнь человека коротка, даже в сравнении с предметами быта и, надо беречь мир на земле.
Занятный случай из жизни Иззата Клычева дошел до нас по преданию. В 1947 году он ехал в поезде из Москвы в Ленинград (сегодня Санкт-Петербург) поступать в Институт живописи, скульптуры и архитектуры имени И.Е. Репина. В руках у абитуриента был томик Лермонтова, с поэзией которого Иззат Клычев практически не расставался. Его попутчик также оказался почитателем творчества поэта, и они быстро нашли общую тему для разговора. При расставании попутчик дал Иззату Клычеву записку, в которой было написано: Если возникнут трудности с поступлением, позвони мне по телефону. И номер. Но Иззату Клычеву не довелось воспользоваться протеже случайного знакомого. Как только он показал свои рисунки приемной комиссии института, вопрос о его зачислении решился сам собой.
Учеба в Институте Репина сопровождалась участием во всевозможных, в том числе и зарубежных выставках. Иззат Клычев глубоко национальный художник и, обучаясь на прекрасных образцах русской классической живописи, он расширял кругозор и повышал свое изобразительное мастерство, не попадая под влияние модных тенденций. Студент Иззат Клычев настолько хорошо зарекомендовал себя в творческой среде живописцев, что его приняли в Союз художников СССР.
По окончании института он год преподавал в Туркменском государственном художественном училище. Из прижизненных воспоминаний народного художника Туркменистана Дурды Байрамова:
- Однажды Иззат Назарович пригласил меня, студента училища, к себе в мастерскую. Я был покорен его розами. Впервые в жизни я увидел цветы в таком исполнении - они словно пели. Иззат Назарович выбирал такой ракурс, что часть цветов выпадала за раму, и это придавало картине композиционный шарм. Как известно, я портретист со студенческой скамьи, но после посещения мастерской Иззата Назаровича хронически заболел цветами, и раз в году - в мае или июне позволяю себе отойти от портретного жанра и устраиваю цветочный период.
- Небольшой двухэтажный дом, в котором жила наша семья, был построен по папиному проекту, - рассказывает дочь художника Джерен Клычева. Мама иногда подшучивала над отцом: ты был архитектором, а я прорабом как всегда тебе досталась творческая работа, а на меня легла вся тяжесть физического труда. На что папа, не без улыбки, отвечал: Каждый делает то, что у него лучше получается. Теперь, когда отца нет, хотелось бы, чтобы наш дом стал музеем Иззата Клычева.
За свою жизнь Иззат Клычев получил множество почетных званий заслуженного деятеля искусств Туркменской ССР, заслуженного художника Туркменской ССР, народного художника Туркменистана, народного художника СССР. В 1983 году ему присвоено звание Героя Социалистического Труда. В 1988 году Иззат Клычев избран действительным членом Академии художеств СССР. Так он стал первым среднеазиатским академиком в живописи. Но он, прежде всего, художник, и его волновали не столько звания, сколько возможность экспонировать свои работы и зрительское признание.
В 2000 году состоялась его персональная выставка в Лондоне. Её подготовка была сопряжена с сомнениями: как встретит английская публика, воспитанная на поп-артовских тенденциях, работы туркменского художника, пусть даже очень-очень хорошего? А она с восторгом приняла восточную сказку Иззата Клычева, в картинах которого столько горячего солнца. Кстати, сам художник не раз говорил своим ученикам: Если в картине есть солнце, оно должно обязательно греть.
Выставка в Лондоне доказала, что можно быть коренным жителем туманного Альбиона и остановиться, вдыхая средневековую пыль, поднятую эскортом самого распространенного в те времена транспортного средства арбой (картина Хива). Древний город с минаретом, пронзающим небо, и синим куполом мечети, которые не в состоянии закрыть от посторонних взглядов городские стены, славился на всю округу восточным базаром. Сюда приезжали ото всюду: кто продать, а кто купить товар, а кто и продать, и купить. Плывущие по небу облака, движущиеся повозки с людьми и товаром вызывают ощущение сиюминутной реальности как будто это мы возвращаемся после торговли домой. Наверное, когда художник писал это полотно, он представлял себя одним из участников событий и передал ощущение сопричастности зрителю.
И просто невозможно пройти мимо четырех очаровательных белуджских женщин, увлеченных любимым на Востоке удовольствием чаепитием (картина Восточные мотивы). У каждой женщины свой чайник здесь пьют много, коротая за пиалой чая время. Одинаковые белые платки облаком накрывают женщин. Торчат только босые загорелые ноги. Есть в этой картине что-то забавное и что-то неестественно естественное, что придает ей особое очарование, передающее ощущение радости.
Красный цвет и его оттенки доминируют практически во всех картинах Иззата Клычева. Этими цветами художник добивается яркости, живости и экспрессии в передаче героев своих полотен.
Ну до чего же искусные мастерицы наши туркменские женщины, - восхищается в картине Волшебные узоры мэтр туркменской живописи, изображая десять молодых женщин и девушек за вышиванием. Живописная картина напоминает пестрый туркменский ковер, окантованный национальным дверным украшением - гапылык, а вышивальщицы, словно ожившие ковровые узоры, гармонично вписались в композицию рукотворного полотна. Такую схожесть с ковром художник получил за счет использования алых, красных, оранжевых и бордовых цветов.
Ассоциацию с ковром мы наблюдаем и в ряде других его картин. Например, в картине Туркменистан райский сад. На празднике урожая, который осенью с широким размахом проходит в нашей стране, нарядные парни и девушки лихо отплясывают темпераментный танец. В этой картине, как и в предыдущей, наблюдается беспространственность, усиливающая эмоциональный посыл полотна. Это тоже одна из новаций, привнесенных Иззатом Клычевом в живопись. Кстати, искусствоведам еще предстоит определить, сколько новизны в живописи связано с именем этого выдающегося художника.
В импровизированной мастерской Иззата Клычева в Музее изобразительных искусств находится огромный холст с незаконченной работой художника, посвященной Геоктепинскому сражению. В яростной схватке смешались кони и люди, слышатся крики, брань, ржание лошадей, бряцанье оружием… В незавершённости этой картины, размытости лиц и недосказанности сюжета пронзительно звучит тема жизни, как будто художник сознательно остановил время, не дожидаясь конца сражения…
Говорят, большое видится на расстоянии, и спустя годы мы вновь и вновь будем говорить о величии неординарного живописца, творчество которого стало ярким явлением в туркменской культуре. Художник продолжает жить в нашей памяти и в своих работах, каждая из которых яркая страница из его биографии, неотделимой от истории страны и судеб современников.