Демократия — самая лучшая политическая система, — убеждали нас. Все должны стремиться к демократии, — учили нас. Демократические революции за нашу и вашу свободу всегда ведут к светлому будущему, — говорили нам. Мы убеждаемся, учимся, слушаем. Но слова и сказки о демократии наши заграничные друзья должны рассказывать не нам, а собственным гражданам. Например, тем, кто был избит, ограблен или лишен бизнеса после демократических маршей черных и левых активистов в США. Зачем нам эти сказки, когда перед глазами есть прекрасный пример демократического государства, живущего от майдана до майдана? Страна, в которую демократия пришла слишком рано, минуя необходимую стадию авторитаризма. А потому совсем не идет ей на пользу. Речь о Киргизии. Киргизия, безусловно, самая демократичная на сегодняшний день страна Средней Азии. В ней нет тотального контроля спецслужб, регулярно проходят выборы, меняются руководители страны. В Таджикистане до сих пор правит первый (и по факту пожизненный) президент, подумывающий над тем, чтобы отдать власть по наследству сыну. В Туркменистане и Узбекистане первые пожизненные главы государств умерли своей смертью, после чего там правят вторые — тоже пожизненные. В Казахстане такой пожизненный президент оставил свой пост добровольно, став пожизненным же верховным лидером республики. А в Киргизии нынешний глава государства Сооронбай Жээнбеков является уже пятым президентом страны, и эксперты не исключают, что скоро там появится шестой. Не потому, что Жээнбеков отсидел свой срок, а потому, что по нему катком проехалась демократия с кыргызской спецификой. И специфика эта называется клановость. Создание эффективной демократической модели возможно только в тех странах, где есть граждане. Люди, обладающие гражданским сознанием, понимающие ответственность выбора и делающие его на основе личных симпатий или же оценки профессиональных качеств кандидата. А не те, кто выбирает исходя из принадлежности кандидата к нужному клану. В странах и регионах, где не искоренены феодально-пещерные элементы общественного устройства (кланы, роды, тейпы — без разницы, как эти элементы называются), демократия в лучшем случае становится профанацией и ширмой для авторитарной власти одного клана. В худшем же (когда клан не настолько силен для того, чтобы подмять под себя всех остальных) возникает состояние постоянной турбулентности. И если президент-южанин (в данном случае Сооронбай Жээнбеков) слишком сильно тянет одеяло государственных должностей и кормушек на себя и своих соратников с юга, то уважаемые люди с севера выводят несколько сотен человек в центр Бишкека, и этих сотен оказывается достаточно для того, чтобы захватить власть в стране. Просто потому, что среди чиновников и полицейских тоже много людей, преданных своим кланам, а не президенту из чужаков. В итоге — новый переворот, новая власть, новые распределения мест. До тех пор, пока часть кланов снова не почувствует себя обделенной и снова не выведет сотни человек на улице. И, дай Бог, если очередной демократический карнавал пройдет без мародерства, избиений, уничтожения собственности и тому подобного. Все понимают, что Киргизии нужно выходить из этого замкнутого, порочного круга. Но никто не понимает, как это сделать. Выбрать хана невозможно из-за сильных кланов. Разрушить клановую структуру по щелчку нельзя, поскольку она опирается не только на традиции, но и на соответствующий экономический уклад в стране: в Киргизии минимальный объем промышленности и почти нет (или совсем нет) высокотехнологичных производств. А заниматься ускоренной индустриализацией со сломом текущего общественного уклада может только авторитарный лидер — то есть в данном случае хан. Которого не позволят выбрать сами кланы.