Марина Цветаева очень не любила слово поэтесса. Она считала, что следует называть сочинителя стихов только словом поэт — вне зависимости от его пола. После возвращения в СССР она говорила знакомым, что чувствует страшное одиночество. И вот однажды она получила от восторгавшегося ею на расстоянии Арсения Александровича Тарковского книгу его переводов великого туркменского поэта Кемине. Подарок этот вызвал у Цветаевой шквал эмоций, ведь Марина поняла, что она хоть кому-то еще нужна.
Спустя более 40 лет после получения ответа от Цветаевой Тарковский цитировал его по памяти автору книги о нем Александру Кривомазову: Милый товарищ Тарковский, ваш перевод прелесть. Что вы можете сами? Потому что за другого вы можете все. Скоро вас позову в гости вечерком послушать мои стихи из будущей книги. Я бы очень просила вас этого моего письмеца никому не показывать, я человек уединенный, и я пишу вам зачем вам другие глаза. Всякая рукопись беззащитна, а я рукопись.
Получив приглашение от самой Цветаевой, которую он считал лучшим поэтом современности, Тарковский был готов бежать к ней немедленно.
Встречу двух талантов организовала переводчица Нина Яковлева, которая описывала Арсения как высокого красавца с благородным лицом, блестяще образованного и безмерно талантливого. Но до встречи с Цветаевой, которая назвала его поэт божьей милостью, Тарковский считался лишь переводчиком.
По словам Тарковского, именно Марина научила его уметь видеть в природе не хаос, а стройную архитектуру небесного и земного в их величавом единстве.
Позднее Яковлева сравнила первую встречу двух талантов со встречей Сергея Есенина с Айседорой Дункан. Вот что она писала: Их взгляды встретились. Метнулись друг к другу. Поэт увидел поэта. В народе говорят: Любовь с первого взгляда….
Увы, постоянные заботы о судьбе сына лишают Цветаеву покоя. Тарковский, всерьез намеревавшийся спасти Марину от одиночества, которое Цветаева считает главным страхом своей жизни, рассказывает своей жене, что полюбил другую. Супруга Антонина, хотя и ревнует, но позволяет Арсению бывать у Цветаевой.
Каждый вечер он читает Марине стихи. Особенно ей нравятся его новые переводы Кемине. Однако видя, что Арсений вкладывает в них дополнительный второй смысл, Цветаева умоляет Тарковского никому эти обновленные варианты не показывать.
Конец их романа наступил совершенно неожиданно. Арсений согласился на просьбу Марины прочесть в кругу друзей свое стихотворение Стол накрыт на шестерых. Стихотворение обидело Цветаеву. Известно, что в день своей гибели она написала на него ответ, ставший ее последним произведением.
Как мог ты за таким столом Седьмого позабыть седьмую… Невесело твоим гостям, Бездействует графин хрустальный. Печально им, печален сам, Непозванная всех печальней… Никто: не брат, не сын, не муж, Не друг, и все же укоряю: Ты, стол накрывший на шесть душ, Меня не посадивший с краю…
Перед отъездом Марины в эвакуацию они увиделись еще раз, но объясниться Цветаева не пожелала. Лишь после ее гибели Тарковский получил ее последнее произведение. И уничтожил их переписку, навсегда сохранив добрую память о Цветаевой в своем сердце.
Во время войны Тарковский был военным корреспондентом и получил за личное мужество орден Красной Звезды. Узнав, что Арсений тяжело ранен в ногу, его супруга, получив необходимые разрешения, перевезла поэта в Москву, где профессор Вишневский провел сложнейшую операцию. Восстановление после ранения отняло у Тарковского очень много сил.
Жить дальше помогло творчество. Марк Тарловский рекомендовал поручить поэту переводы грузинских и туркменских авторов, и поэтому в 1946—1947-х годах Арсений жил в Ашхабаде, работая над переводами классика туркменской литературы Махтумкули. Спустя годы, в 1971-м, он получил за эти переводы, считающиеся лучшими в мире, Государственную премию Туркменской ССР.
По воспоминаниям поэта, живя в Ашхабаде, он буквально впитал в себя атмосферу восточного уклада жизни, напоенного ветрами пустыни и ароматами базара, обжигающего солнца и влажной прохлады горной тени и водопадов.
Знакомые говорили, что Арсений буквально слился с Махтумкули во времени и пространстве, чтобы передать мысли выразителя национального туркменского духа в художественном слове.
Помимо Кемине и Махтумкули, Тарковский переводил на русский язык стихи Молланепеса и Амана Кекилова.
Арсений Александрович ушел из жизни 27 мая 1989 года. Последние сборники поэта готовила к печати его дочь, Марина Арсеньевна Тарковская.
Роман ТЕПЛЯКОВ