История туркменской театрально-декорационной живописи начинается с прихода в театр такого видного художника, как Хакы Аллабердыев (19201995). Его лирико-романтичное творчество заняло ведущую позицию в становлении и развитии туркменского театра. Он, как и ранее приехавшие в Ашхабад первые профессиональные театральные художники Александр Лушин, Исаак Рабинович, Ефим Кордыш, Петр Ершов, много сделал для повышения постановочной культуры туркменских спектаклей.
Творческая деятельность Хакы Аллабердыева многогранна. Он работал как живописец и как художник кино. Но его творческий путь был связан в первую очередь с театром. Выставки работ Хакы Аллабердыева не раз экспонировались в разных городах Туркменистана и в Москве. И каждый раз они восхищали огромное количество посетителей.
Отталкиваясь от достоверного, бытового прочтения драматургии, Хакы Аллабердыев в поисках образных решений спектаклей работал по принципу реалистической живописи. Многочисленные эскизы декораций, вошедшие в экспозицию юбилейной выставки, посвященной 100-летию со дня рождения художника, обнаруживают его тяготение к музыкальному театру. В декорациях Хакы Аллабердыева с удивительной гармоничностью сплелись изобразительное начало с выразительным.
Хакы Аллабердыев щедро использует роспись, делая ее одним из основных элементов декоративного оформления. Это характерно даже для его ранних работ, исполненных под руководством Александра Лушина в театре оперы и балета, организованного в Ашхабаде 1940 году. Привлеченный как соавтор к оформлению первых туркменских опер Зохре и Тахир (музыка Адриана Шапошникова и Вели Мухатова), Гюль Билбил (музыка Адриана Шапошникова), Абадан (музыка Юлия Мейтуса и Аштра Кулиева) Хакы Аллабердыев, только что окончивший художественное училище (19341940 гг.) раскрыл в себе щедрый дар сценографа. Благодаря совместной работе Хакы Аллабердыева с крупнейшими московскими художниками во время Великой Отечественной войны 19411945 гг., а также дальнейшей учебе в Московском художественном институте (1943-1947 гг.) он обрел глубокую живописную культуру.
Блестящий успех художнику приносит сценография оперы Шахсенем и Гариб (1955 г., музыка Адриана Шапошникова и Данатара Овезова), выполненная в соавторстве с Петром Ершовым. В октябре 1955 года во время Декады туркменской литературы и искусства опера была показана в Москве и получила широкое признание. Декорации оперы и костюмы исполнителей впечатляли непосредственной эмоциональностью, национальным своеобразием.
Оформление красочного туркменского быта, архитектуры и природы навеяно романтикой далекой легенды. Особенно пленяли декорации восточного базара сада Шахсенем и дворца шаха. Богатый орнамент его цветных ковров, цветовая гамма ярких народных костюмов и умелое использование освещения имели огромную силу воздействия на зрителя. Все это помогло художникам создать своеобразное художественное оформление, вошедшее в золотой фонд театрального искусства.
Конкретность и достоверность декораций Хакы Аллабердыева не исключают лаконичности изображения и образных решений. Поэтому лучшими из его работ оказываются те, в которых художник находит меру обобщения, имеющие в частностях и деталях глубокий подтекст. Эскизы декораций Аллабердыева в большинстве своем несут одни и те же изобразительные мотивы: беседки из винограда или цветов, неизменные сводчатые помещения айваны и цветущие сады. В опере Айна (1957 г., музыка Адриана Шапошникова и Дангатара Овезова), на современную тему о жизни и труде туркменских девушек-ковровщиц, дворик дома Айны (первое действие) выражает светлую радость влюбленной ковровщицы. Художник в оформлении не просто стремится к достоверности деталей: забора, распахнутых ворот, топчана. Он изобразительно решает мысль драматурга, выражает идею оперы о всепобеждающей силе любви и добра. В декорации в тихий уголок дома, где царит спокойствие, врываются лучи яркого солнца. Это весьма выразительная деталь.
Художественным образом ковровой мастерской (третье действие) стал интерьер главного здания ашхабадской ковровой фабрики с залами, разделенными арками. Архитектурные композиции Хакы Аллабердыева монументальны. Современная мастерская, где Айна работает вместе с другими ковровщицами, напоминает базилику романских соборов. Свет, проникающий снаружи, яркими пятнами ложится на грани стен арок, подчеркивая ритм их чередований. Сцена, наполненная солнечным светом, многообразием красок и линий, воплощает праздник труда, оптимистические, возвышенные чувства мастериц, идею преемственности лучших традиций национальной культуры.
Художественно-обобщенный образ спектакля Балсаят (1960 г., музыка Климентия Корчмарева) подсказан Хакы Аллабердыеву своеобразным лейтмотивом родины, пронизывающим одноименную народную музыку.
Красота и неповторимость туркменской природы оживает на живописных задниках спектакля, написанных в мягких цветах серовато-розовом, нежно-голубом, изумрудно-синеватом… В эмоциональной настроенности декорации художника большую роль играет небо. Каждый раз меняясь, часто метафорически раскрывая смысл происходящего, оно составляло самую характерную и значительную часть оформления. Небо отображает то мирную неторопливую жизнь, то тревожные моменты в жизни человека, непрерывные движения дня и ночи в предгорьях Копетдага. От действия к действию, меняя вид цветовыми полутонами, это огромное небо наполняет сцену воздухом. Опускающиеся сверху по краям сценической площадки парчовые кулисы в два ряда напоминают то горные вершины, то развалины древнего города.
Период расцвета творчества Хакы Аллабердыева совпадает по времени с периодом, когда театром имени Молланепеса руководил Аман Кульмамедов. Одна из лучших его работ тех лет спектакль Молланепес (1963 г., пьеса Базара Аманова). Его декорации удивляют безоговорочной правдивостью и точностью передачи внутреннего мира поэта. Они впечатляют своей искренностью, утонченностью. Хакы Аллабердыев не занимается сухой иллюстрацией места действия и времени, а создает портрет и образ, духовную среду творца, который в своем творчестве призывал к жизнеутверждающей любви, к уважению человеческого достоинства. Возвышенно-поэтические, романтичные декорации подчеркивали то обстоятельство, что художник хорошо знает и тонко понимает поэзию великого лирика. В декорациях художник пользуется обрамлениями в виде портала с голубыми майоликовыми изразцами, ассоциирующегося и с нишами восточных мечетей или дворцов, и с окаймленными орнаментами страниц книг с миниатюрами.
В изобразительном решении спектаклей художник пользуется не только архитектурными композициями, но и мотивами декоративно-прикладного искусства и различных предметов, входящих в обиход туркмен. Они придают его постановкам своеобразный национальный характер. Например, изображение головного убора топбы является существенным элементом конструктивного решения спектакля Волшебные узоры (1961 г., пьеса Базара Аманова). Художник по-особому использует и орнаментальный мотив женских головных накидок, дополняющих художественную выразительность декораций. Обычно Аллабердыев находил художественные решения для каждой картины, в каждой картине меняя декорацию. Но в Волшебных узорах он использовал общую установку для всей сцены. Вращающийся сценический круг способствовал мгновенному раскрытию то интерьера, то экстерьера. Мобильность общей установки также определила темп и ритм всей постановки.
По художественно-образному решению эскизы декораций к драме Кеймир Кер (1974 г., пьеса Базара Аманова) выявили незаурядное мастерство и тончайший вкус мастера. Сценография решена в соответствии с режиссурой, которая поставила в центре драматическую тему борьбы за независимость страны против иноземных захватчиков. Образ мудрого предводителя, бесстрашного воина и прекрасного дипломата Кеймира Кера, сумевшего объединить вокруг себя представителей всех туркменский племен, контрастирует с образом иранского шаха Надира, грозного и одурманенного мощью своей власти и силы оружия. Художник раскрывает это противостояние в композиционном и пластическом решении декораций. Все акты, происходящие в Иране, художник изображает в интерьере, во дворце шаха, а действия, которые идут на туркменской земле, в экстерьере, на фоне природы, степи или гор.
Постановка воспринимается как кинокадры ожившей истории со сложными и насыщенными событиями. С поворотом сценического круга появляются и исчезают замкнутый дворец иранского шаха, где сам шах и трон находятся внизу как на дне глубокого колодца, и просторы туркменской земли, где под открытым небом Кеймир Кер среди народа. Иранский шах в своем придуманном вещественном пространстве закрыт от внешнего мира. Богато обставленное пространство дворца говорит о том, что шах далек от нужд народа. Он ограничен и глух к чаяниям своих людей. Он забыл, что не оружие побеждает, а дух человеческий. Кеймир Кер же свободен, открыт, жизнь его народа проходит в естественной среде, на природе. Ему не тесно в этом мире, он дышит свободно. И так в художественном оформлении спектакля повествуется главный замысел, идея драмы.
Опираясь на традиции театрально-декорационного искусства, Хакы Аллабердыев выработал свой собственный стиль, остроту изобразительности. Его творчество важный этап в истории туркменского декорационного искусства. Простота и искренность, реализм его декораций и костюмов продолжают восхищать и радовать зрителей. Его творчество является достойным примером для молодых художников, которым предстоит отдать все свои силы расцвету туркменского театра.
Чинара АМАНСАХАТОВА
turkmenistaninfo.ru