За прошедший год заметно активизировались контакты на высшем уровне между Туркменистаном и Россией. С ноября 2016 года главы государств трижды встречались лично.
Президент Туркменистана Гурбангулы Бердымухамедов дважды летал в Сочи для встречи с президентом России Владимиром Путиным. Помимо этого и сам Путин впервые за много лет посетил Туркменистан .
На какие темы шли переговоры за закрытыми дверями, официальные СМИ и пресс-службы двух государств не сообщали. По итогам встреч в общих чертах были лишь обозначены сферы предполагаемого сотрудничества.
При этом 3 ноября в ходе Международной конференции Нефть и газ Туркменистана-2017 председатель госконцерна Туркменгаз Мырат Арчаев заявил, что Туркменистан мог бы поставлять газ в Восточную Европу и страны СНГ через Россию.
В то же время 3 ноября, по итогам визита Владимира Путина в Иран, было объявлено, что Газпром и Иранская национальная нефтяная компания приступят к подготовке технико-экономического обоснования для проекта газопровода из Ирана в Индию через Пакистан — конкурента газопровода ТАПИ.
С вопросом, что президент Бердымухамедов пытается получить от Москвы, Хроника Туркменистана обратилась к известному журналисту, эксперту по странам Центральной Азии Аркадию Дубнову.
Аркадий Дубнов
— Я бы поставил вопрос несколько иначе, даже наоборот, что Путин хочет получить от Бердымухамедова?
Действительно, между Москвой и Ашхабадом заметна интенсификация диалога на самом высоком уровне. Это неслучайно, поскольку в Москве приняли немного другой modus vivendi (подход к сотрудничеству) в отношениях с Ашхабадом.
У меня есть основания считать, что поводом к интенсификации отношений стало беспокойство Москвы по вопросам безопасности на южных границах Туркменистана. Помимо этого, Москва по-прежнему желает отвратить Туркменистан от активного сотрудничества с западом в своих газовых проектах. Поэтому она делает ставку на втягивание Туркменистана в проекты, которые позволили бы ему выбрать наиболее оптимальные направления экспорта газа вкладывая в это, во-первых, меньше средств, а во-вторых, помогая избегать сильного политического давления со стороны западных структур, парламентских и общественных, которые критикуют Туркменистан за ситуацию с правами человека, как это было в последние годы. Туркменистан испытывает жесткое давление, оказываемое международной правозащитной кампанией Покажите их живыми. Напомню, что именно по этой причине торговое соглашение Туркменистана с Евросоюзом до сих пор не подписано.
В этой связи в Москве довольно грамотно пытаются создать у Бердымухамедова уверенность в том, что ничего другого, кроме как помочь Туркменистану с выходом из сложного экономического положения Москва не хочет, и не требует ничего взамен. Таким образом, создавая ощущение дружеского расположения, готовности помочь с повышением уровня безопасности границ с Афганистаном, помогая разведывательной информацией, Москва создает ощущение того, что является надежным, добрым, историческим союзником.
Что касается экономической помощи, то Москва предлагает использовать существующий газопровод, по которому Газпром в свое время приобретал туркменский газ, но который уже много лет находится в сухом состоянии. Видимо, российская сторона исходит из того, что туркменский газ в Европе или Украине, если пустить его через эту трубу, не представляет угрозы для Газпрома. В Европе существуют различные структуры потребления, которые никаким образом не пересекаются и не наносят ущерба Газпрому, отнимая у него клиентов.
Очевидно проведя такой анализ, в Москве посчитали, что подобного рода помощь Туркменистану будет очень действенной с точки зрения финансовых вложений в туркменскую казну с одной стороны и демонстрируя при этом добрососедское отношение к Ашхабаду с другой.
Таким образом Москва пытается подтянуть к себе Туркменистан и, на мой взгляд, это делается довольно грамотно.
Руслан Тухбатуллин